Отправлено: 19.10.07 22:20. Заголовок: Всё, что не стихи - проза!
В подарок Бульбе, а также с мыслью о ему подобных открываю ветвь прозотворчества, чтоб люди в случае прозаических озарений не мучились - куда бы это деть, чтобы не схлопотать от админов и разных там модераторов.
Как в дарёный кошелёк дарящий должен вложить копеечку, так и я для затравки вношу, как говорят у нас, "свои три гроша" в виде рогокопытной мелочи, кторой я в своё время занимался.
МАЛЕНЬКИЕ ХИТРОСТИ Если у вас нет под рукой дубины стоеросовой, её могут заменить две пятидесятиеросовые, соединённые последовательно.
СПАСИБО, РЕФОРМА! С большим успехом прошли в 21-й полусредней школе литературные диспуты на тему "Первая дискотека Наташи Ростовой", а также "Дуэль Онегина и Леннона".
ДЛЯ ТЕХ, КТО НЕ ВЯЖЕТ Ещё один вытрезвитель открылся вчера в городе Рюхинске.
В старину денег, данных взаймы, приходилось ждать обратно долго-долго, отчего их и стали называть "долгом". Народ бережно пронёс традицию через века, а вместе с ней дошло до нас и само слово.
ВОИНСКАЯ ЧЕСТЬ Однажды вечером Штирлиц в спешке забыл переодеться и выбежал на берлинскую улицу в своём старом мундире. Как назло, он вовремя не разглядел одного попавшегося ему навстречу генерала - старой ещё закалки и служаку до мозга костей. - Полковник. почему честь не отдаёте? - рявкнул генерал. - Виноват, не заметил. - Фамилия? - Исаев. - Какой части? Штирлиц честно назвал. - Ступайте и доложите своему командованию, что я посадил вас на две недели под домашний арест! - Виноват, това... господин генерал, никак не могу! - Эт-та ещё почему? - рассвирепел тот. - Мюллер взял мою радистку, и я остался без связи. - Зайдёте завтра ко мне - я дам вам связь. Меньше, чем через сутки в Москву летела открытым текстом радиограмма: "Получил две недели отпуска. Вылетаю в среду. До скорого. Юстас"
КОНЬЯК С некоторых пор в гестапо стали пропадать люди. Поначалу Мюллер не сильно волновался: ну, исчез переводчик; ну, не вернулись из увольнения стенографистка и шеф внутренней охраны - да что, свет клином сошёлся? Мюллер только ходил по кабинету, попыхивая трубкой, и с удовольствием повторял: „У нас нэзамэнымих нэт!” Но когда вдруг исчезли сразу два обершарфюрера, унтершарфюрер и впридачу к ним какой-то интершарфюрер, Мюллер не на шутку встревожился и поручил Холтоффу провести расследование. Холтофф не долго думая пошёл по старой памяти к своему новому старинному приятелю Штирлицу, улучив момент, когда того не было дома. Вывернув, как обычно, пробки, Холтофф потирал руки: теперь-то Штирлицу не отвертеться! - А-а, это вы, старина Холтофф, - приветливо сказал Штирлиц, в потёмках треснувшись лбом о косяк. - Ну, что у вас там опять? - Штирлиц, ваши дела швах, - медленно и отчётливо произнёс Холтофф, глядя в полной темноте прямо в глаза Штирлицу. - Мы собрали сведения и установили, что все пропавшие люди из гестапо накануне исчезновения были приглашены вами сюда на коктейль. Сдайте оружие и идите за мной или, на худой конец - наоборот. - Хотите коньяку, Холтофф? - широко улыбнулся Штирлиц. - Конечно, хочу, - встрепенулся тот, откладывая вальтер, и с удовольствием щёлкнул языком и зажигалкой: - Ого, грузинский! Откуда? - У меня свои возможности, - тонко усмехнулся штандартерфюрер. - Одна, две, три... шесть звёздочек! - продолжал восхищаться Холтофф. - Такого я ещё не пробовал. - И не попробуете, - Штирлиц похлопал его по плечу. - Пейте, дружище. - А вы? - А я - пивка. Ну, за нашу победу! Холтофф одним махом опрокинул рюмку в рот, а другим - опрокинулся сам. Штирлиц при свете зажигалки нажал на еле заметный выступ в стене, достал из открывшегося тайника замусоленный химический карандаш фабрики им. Красина, послюнил его хорошенько и старательно нарисовал на коньячной этикетке седьмую звёздочку.
НА ДОСУГЕ Настоящая фамилия Штирлица была Лившиц; настоящая национальность - ненец. Он и не скрывал её никогда, только букву "н" в анкетах писал неотчётливо, а тупоголовые германские чиновники добросовестно переписывали каллиграфическим почерком: "немец". Штирлиц любил провести время в хорошей компании. На 23-е февраля и на 7-е ноября он зазывал к себе Мюллера с Кальтенбруннером и потчевал их печёной картошечкой. - Трофейная! - подмигивал он приятелям. - Только что спод Сталинграду, ещё горяченькая. Выключали магнитофон, и начинался приятный разговор о том да о сём. Иногда Штирлиц забывался и, перебивая других, начинал хвалиться: - А вот у нас на Севере... - Но собутыльники ничего не подозревали, так как были уверены, что он имеет в виду Мекленбург. Наконец наступал момент, когда гости, густо перемазанные в золе, начинали просить Штирлица: - Давай нашу! - Но тот подолгу ломался и кобенился, щуря свои раскосые арийские глаза. И лишь после четвёртого стакана "Столичной", когда Штирлиц начинал называть Кальтенбруннера Кюхельбекером, а то и запросто Беккенбауэром, он вынимал из-под кровати баян, садился на коврик в уголке и, раскачиваясь и попыхивая коротенькой трубочкой, начинал напевать: - ВЧК - харасё, ГПУ - харасё... - Мюллера с Кальтенбруннером так и подмывало встрять, но они послушно молчали, хрупая трофейной квашеной капусткой, и только когда Штирлиц доходил до слов: "МВД - харасё" и делал им отмашку рукой, дружно вскрякивали и, обнявшись крепче двух (а может, даже трёх) друзей, ревели что было мочи: - ... а Гестапо - лучша-а-а!
Отправлено: 24.02.08 16:26. Заголовок: Артур пишет: Из цик..
Артур пишет:
цитата:
Из цикла "Почему мы так говорим"
Первые царевы досмотрщики ввозимого товара были из-под Пскова. К делу относились, махнув рукой. Лишь бы подати в казну шли. На вопрос купцов: "А это провозить можно?" зачастую отвечали: "Та, можня!!". Название прижилось.
из "отпубликованного" (в советскую эпоху) Скрытый текст
чем богаты...
СИЛА ЛЮБВИ
Жили-были на свете два друга, два прекрасных парня - Иван и Пётр. Всем они вышли - и силой, и умом, и внешностью, и зарплатой. И надо же было случиться такому, что полюбили они одну и ту же девушку - красавицу Светлану.
И Светлана их тоже любила. Обоих. А которого больше - сама не знала. Так втроём и ходили - в кино, в парк, на дискотеку... Но, как учит народная мудрость: третий - лишний. Не везде, правда: кое-где он просто необходим. Но в любви - обязательно лишний. И приходит такой час, когда нужно делать выбор.
Пришёл этот час и для Светланы. Сидела она со своими друзьями на концерте популярной рок-группы и чувствовала: "Ой, что-то будет!" И точно - в антракте, усевшись в буфете за бутылкой "пепси-колы", Иван и Пётр торжественно попросили у Светланы её руки. И что тут делать? Рука-то одна! То-есть, вообще-то, конечно, их две, но та, которую просят - одна.
Однако природа, щедро наградив девушку красотой, не обошла её и практическим умом. Светлана сказала:
- Я выйду за того из вас, кто сумеет доказать, что он - настоящий рыцарь, за того, кто препятствие какое-нибудь преодолеет, кто, может быть, подвиг какой-то совершит. А сроку вам - две недели.
Посмотрели Иван и Пётр друг на друга, обнялись, Светлане поклонились и разошлись в разные стороны.
День за днём - прошли две недели. Кончилась зима, и весна наступила. И вот, в восьмой день марта-месяца, в условленный час, в условленном месте стала Светлана ждать своих рыцарей.
Первым появился Иван, гордый и счастливый, и рассказал свою историю. На другой день после концерта взял он двухнедельный отпуск за свой счёт и отправился далеко-далеко в горы. Он поднимался всё выше и выше по козьим тропинкам, питался какими-то типичными горными ягодами, выкапывая их из-под снега, пил воду из горных источников, ночевал в пастушьих шалашах. Он исхудал, зарос бородой и изодрал свои джинсы о типичный горный кустарник. Но он поклялся, что не повернёт назад, пока не отыщет прекрасный горный цветок эдельвейс. Те, кто живёт в горах, знают, что далеко не каждому выпадает такая удача. Но сила любви сделала своё дело. Иван собрал целый букет эдельвейсов и сейчас, чувствуя свою победу, протягивал его Светлане. А она всё не могла поверить глазам и не брала букета. Так они и стояли, глядя друг на друга, и даже не заметили, как к ним, прихрамывая, подошёл Пётр и тоже протянул Светлане букет цветов. Это были не эдельвейсы, а всего лишь гвоздики - не очень крупные и очень помятые. И они были завёрнуты в целлофан и перевязаны ниточкой.
Иван вздрогнул:
- Где ты их взял?
- Купил, - бесконечно усталым голосом ответил Пётр. Он выглядел так, как, вероятно, выглядел бы хоккеист, отыгравший все три периода без замен.
- Купил? - в один голос переспросили Иван и Светлана. Затем Иван с надеждой вытянул руку в сторону рынка:
- Там?
- Нет, там, - обессилевший Пётр вытянул руку в сторону цветочного магазина.
- По знакомству?
- Нет у меня там знакомых.
- Втридорога?
- За два пятьдесят.
- Заранее? - ухватился за последнюю соломинку Иван.
- Нет, сегодня, только что...
Как же тебе это удалось? - снова одновременно спросили Иван и Светлана.
- Сила любви... - прошептал Пётр и прислонился к телефонной будке.
- Ну, что ж, - сказал, помолчав, Иван. - Поздравляю, Пётр, поздравляю, Светлана. Будьте счастливы!
И он медленно пошёл куда глаза глядят. Его собственный подвиг казался ему теперь маленьким и незначительным, а грусть от потери Светланы боролась в нём с чувством гордости за такого могучего друга, каким оказался Пётр.
Артур,неожиданная развязка С удовольствием прочитала расказ. Спасибо! И гвоздики из магазина были точно гораздо мельче, помятые и перевязаны то ли нитками, то ли резинками, чтобы не дай Бог раньше времени не распустились. А на базаре-совсем другие гвоздики были: пышные, яркие, крупные. Их наверное поливали иногда.
Артур , Очень понравилось и главное- жизненно. А теперь из личного опыта. ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО И ЧТО ТАКОЕ ПЛОХО. Впервые в жизни напившись по случаю защиты диплома, студент С. узнал сначала что такое хорошо, а через несколько часов- что такое по-настоящему плохо.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 15
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме